Стажировки "Будущих профессоров" кадрового резерва. Булат Назмутдинов

Назмутдинов Булат Венерович, доцент кафедры теории и истории права факультета права НИУ ВШЭ-Москва

Славянский институт Академии наук Чешской республики, Чехия
Октябрь 2016 г.

Пражская осень

Научный круг пражских русистов кажется узким, почти семейным. Все как будто сосредоточено возле Клементинума – бывшего монастыря, в котором сейчас находится Национальная библиотека, частью которой является и интересующая меня Славянская библиотека. Неподалеку, в пяти минутах от Карлова моста, можно найти «Слованский Устав» (Институт Славяноведения) Чешской академии наук. На другой стороне Влтавы, на возвышении Страговского монастыря – Музей народной письменности с коллекцией русского философа Николая Федорова Fedoroviana Pragensia.  созданной благодаря эмигранту, участнику евразийского движения 1920-1930 гг. Константину Чхеидзе. (Во время стажировки в 2016 г. мне удалось взять интервью у собеседника и друга Чхеидзе, чешского ученого Иржи Вацека).

В Славянской библиотеке, созданной благодаря усилиям русских эмигрантов и правительства Чехословакии, меня заинтересовали личные коллекции Петра Савицкого и Антония Флоровского. Первая коллекция для меня очень важна, с нее я и начал знакомство с библиотекой, когда впервые приехал в Прагу в октябре 2015 г. Тогда, за пять дней я успел посмотреть письма евразийцев друг другу, написанные тогда, когда само евразийское движение перестало существовать, – в 1950-1960 гг. Это было возможно сделать в столь короткий срок, поскольку архивные дела можно заказать заранее, во время работы – фотографировать. Работники библиотеки всегда готовы помочь, в максимально короткий срок подготовить и принести новые документы. 

«Слованский устав» похож на Институты Российской Академии наук – ИФ РАН на Волхонке или ИГП РАН на Знаменке, только он чуть более ухоженный. Те же темные коридоры, высокие потолки, небольшие, уютные кабинеты, книжные полки и стеллажи, отграничивающие пространство от суеты города. Отличие, однако, в том, что на верхних этажах «Слованского устава» есть квартиры для гостевых сотрудников из Австрии, Германии и других стран. 

К северу от Института Славяноведения, у метро Староместска (названной так в честь «Старгородской» площади) на площади Яна Палаха (бывшей площади Красноармейцев) находит Карлов университет, его философский и филологический факультеты. Выпускником первого факультета был знаменитый Ян Палах. Чуть севернее – правницкий (юридический) факультет с его геометрически вычерченным, просторным холлом, напоминающем о неоклассической архитектуре Гитлера. Здесь же – столовая, где кроме юристов обедают филологи и философы. Сюда и меня привел на обед мой коллега и друг Гануш Ныкл, исследователь философии славянофилов.

На филологическом факультете очень много русскоязычных студентов: не только из России, но и стран бывшего СССР, чехи также интересуются русской культурой и языком. На лекцию о классическом евразийстве пришло много слушателей. При этом некоторые учатся сразу на двух бакалаврских программах, посвященным, к примеру, русской и английской литературе. В Праге есть несколько русскоязычных изданий – «Русский телеграф», «Русское слово» и пр. Они заметно отличаются друг от друга идеологической подложкой, сразу понятно, какую политическую окраску приобретают тексты, в них напечатанные.

В Праге можно остаться внутри русскоязычной среды, если нет профессиональной обязанности или стремления учить чешский язык. Кто-то приезжает на учебу, кто-то – работать, кто-то – уже насовсем. Очень много украинцев, можно встретиться грузин, белорусов, выходцев из Азербайджана. Если Берлин создает для тех, кто не знает английского, непреодолимые институциональные ограничения, в том числе академические, то Прага более милосердна. Русские эмигранты в 1920 гг. уподобляли столичную жизнь, лоск и правильность линий Петербурга парижскому шику. В хаотически сложенной Праге они видели что-то близкое своей Москвой. В Граде и Вышеград, возвышениях Жижкова и Виноградах можно заметить черты и московских холмов.

Традиционно «русскими» районами считались Бубенеч и Дейвице, здесь можно увидеть дома, построенные между мировыми войнами на деньги российской профессуры. В одном из них жил Петр Савицкий, сейчас там живут его потомки. Неподалеку – площадь Пушкина (Пушкинское наместье), улицы Уральская и Чкалова. Здесь же – огромное здание российского посольства с видом на парк Стромовка и российский культурный центр, спрятанный между деревьями. 

До многих мест в Праге можно относительно быстро добраться (не сравнить с Москвой). Лучше прогуливаться пешком, такси здесь дорого, в центре же оно почти бесполезно из-за множества пешеходных улиц и площадей. Идти приходится часто в гору (не сравнить с Санкт-Петербургом или Веной).

В академической жизни царит какая-то общая расслабленность, в столовой Славянской библиотеки можно купить пива или вина. В чешских, «локальных», пивных происходят главные споры, в том числе и научные. Аскетично украшенные стены, дым сигарет, общая скученность – здесь привычно подсаживаться к другим целыми компаниями – не ради беседы, но чтобы просто найти себе место. Любопытно слышать полемику в дружеском разговоре между австрийцев и чехом – причем на русском, который стал для них lingua franca в их научном общении.

  Интервью в Пражском Телеграфе.pdf