Научная стажировка была для меня крайней необходимостью. На момент подачи заявки на конкурс в Центр глобальных коммуникационных исследований университета Пенсильвании я уже заканчивала третий год работы над PhD-диссертацией, которая является самым длительным и сложным исследованием за всю мою скромную научную карьеру.  Моя PhD-программа длится пять лет, и на тот момент я находилась в середине пути. Многое уже было сделано: первая глава была написана и утверждена у моего руководителя Жуана Бараты, профессора школы коммуникаций Университета Рамона Льюля.

Однако оставалось много нерешенных вопросов относительно того, как писать для зарубежной аудитории, которой, с одной стороны, всё время нужно давать российский контекст, с которым российские учёные хорошо знакомы, а, с другой, - помещать своё исследование в зарубежный контекст, в котором крайне непросто разобраться российскому учёному. Когда я приступила к работе над второй главой, выяснилось, что она требует от меня знаний не только российского опыта регулирования медиа, но и европейского, а также американского. Ещё одной проблемой были трудности с написанием методологической части – ещё на первом году обучения я столкнулась с тем, как существенно отличается зарубежный и российский подходы к исследованиям в области медиарегулирования. Дополнительным стимулом для стажировки была нехватка литературы по зарубежному и международному опыту регулированию медиа – у меня был целый список книг, которые я мечтала прочитать, но не могла найти в российских библиотеках. Все эти трудности указывали на то, что зарубежная стажировка мне очень и очень нужна.

Центр глобальных коммуникационных исследований университета Пенсильвании для прохождения стажировки был выбран мной сразу. Это самый известный в мире научный центр, который проводи исследования в области медиарегулирования. Им руководит всемирно известный учёный – профессор Монро Прайс, работы которого я читала ещё будучи студенткой факультета журналистики МГУ и с которым давно была лично знакома по предыдущей работе на журфаке МГУ. С профессором Прайсом меня многое связывает. Мы оба – юристы, но работаем на факультетах, связанных с медиа и коммуникациями, а не с правом. Поэтому он хорошо понимает, как писать о праве в работе, которая будет защищаться в школе коммуникаций, и как учитывать эту специфику. Именно он познакомил меня с моим научным руководителем во время летней школы в Оксфордском университете, организуемую его Центром.

Я знала, что в Центре глобальных коммуникационных исследований проводятся междисциплинарные исследования, подобные моему, что Центр имеет потрясающую библиотеку и что там работают, учатся и стажируются самые лучшие специалисты и студенты. Кроме того, мне очень хотелось получить информацию из первых рук о том, как работает система регулирования американских медиа и чем она отличается от европейской. Ещё мне было очень интересно познакомиться с коллегами, которые занимаются исследованиями в той же области, что и я, так как изучение медиарегулирования в России – это сравнительно новое и довольно редкое направление в российской науке.

 

Конкурс на стажировку в Центре традиционно очень высокий. Конкурсные документы включали в себя заявку с обоснованием того, почему я выбрала их, а они должны выбрать меня. Также я подавала отдельную заявку на исследование, в котором рассказывала о том, что именно и как я буду исследовать в Центре. Завершающим этапом было собеседование с сотрудниками Центра по скайпу, которое больше походило на неформальную беседу и, по-видимому, было нацелено на то, чтобы выяснить, насколько я коммуникабельна, стрессоустойчива и смогу ли я адаптироваться к американским реалиям. В целом конкурсные процедуры я прошла успешно и получила долгожданное приглашение.

 

Несмотря на высокую мотивацию, двухмесячная стажировка является серьезным испытанием и для самого стажирующегося, и для его семьи. Так что проверка на стрессоустойчивость, пожалуй, действительно уместна. Наиболее сложными моментами для меня оказались изменение бытовых условий и разрыв с семьей. Конечно, разговоры по скайпу частично помогали решить последнюю проблему, но вот с бытовыми условиями всё оказалось сложнее. Оказалось, что жильё необходимо искать самостоятельно, а найти квартиру или комнату на два месяца – крайне сложно. На семестр или на год – пожалуйста. В итоге мне пришлось пользоваться службой airbnb, и впечатления от этого опыта остались весьма двоякие. Тем не менее, мне удалось найти комнату рядом с кампусом, что оказалось грандиозной удачей.

 

Стоит отдельно сказать об инфраструктуре университета Пенсильвании. Кампус университета – это огромная территория со своей маленькой и очень милой жизнью. На всей территории бесплатный wi-fi, поэтому студенты часто работают с ноутбуками сидя в кафе на территории кампуса или на скамейках, а то и лежа на газонах – если погода позволяет. Сама территория вдохновляет. Повсюду скачут белки, высажены цветы, на территории масса странных арт-объектов – американцы это любят. Есть даже свой музей современного искусства. Студенческий билет даёт право на посещение спорткомплекса со скидкой, а также право на бесплатное пользование комнатами для игры на фортепиано, чем я активно пользовалась, чтобы не терять навык. 
 

 

 

 

 

Отдельного внимания заслуживают библиотеки. В университете Пенсильвании их несколько. Каждый факультет имеет свою библиотеку, из любой можно заказать доставку книги на свой факультет. Но только не из библиотеки права, которая имеет свой отдельный каталог и свои правила. Меня она поразила не только своим размером в пять этажей (у библиотеки есть даже свой внутренний лифт), но и невероятным выбором книг. Всё, что я так долго искала и в российских, и в европейских библиотеках, было обнаружено здесь. Жаль только, что за два месяца это невозможно прочитать. Любую книгу из любой библиотеки можно брать на дом, хотя работать в библиотеках университета Пенсильвании – это особое удовольствие! Кажется, что сама атмосфера провоцирует на новые мысли и свежие идеи…

 

Для «визиторов», а у меня был именно такой статус, - особая программа. Каждый визитор обязан презентовать доклад на научном семинаре по теме своего исследования, а также обязательно посещать любые два курса со студентами-PhD-шниками школы коммуникаций и мероприятия Центра глобальных коммуникационных исследований.  

Я выбрала для посещения два курса школы коммуникаций – «Политика и поп-культура», а также «Искусство и пропаганда». Выбор курсов был в первую очередь обусловлен интересом к тем, кто их читал. Курс «Искусство и пропаганда» вел непосредственно глава Центра, профессор Монро Прайс, а «Политику и поп-культуру» читал профессор Майкл Делли Карпини, декан школы коммуникаций. Невзирая на различия в содержании этих курсов, они были организованы очень похожим образом.

Что-то я взяла на вооружение и уже начала претворять в НИУ ВШЭ. Во-первых, занятия ведутся по принципу – студенты много читают дома, преподаватель не рассказывает азы, а лишь проясняет непонятные моменты и модерирует дискуссии. Профессор – не говорящая голова, а лишь собеседник и консультант. Во-вторых, активно практикуются включения по скайпу преподавателей из других вузов, которые специализируются на какой-то узкой теме. В-третьих, на основе прочитанного студенты могут сами формировать вопросы для дискуссии, на которые потом отвечают другие студенты. В целом выглядит это крайне демократично.   

Презентация доклада по теме PhD-диссертации в Центре глобальных коммуникационных исследований прошла, на мой взгляд, чрезвычайно успешно. По итогам презентации профессор Монро Прайс предложил подготовить главу для книги «Free Speech and Society», которую он редактирует и собирает и которая выйдет в свет в 2016 году в престижном издательстве Peter Lang. Меня крайне удивил повышенный интерес к исследованиям по российским медиа – моя презентация собрала по меньшей мере тридцать коллег и PhD-студентов. Аудитория вела себя очень активно – мне задавали интересные вопросы, просили прояснить какие-то концепции, неясные аудитории. Например, правовой нигилизм. Мне и в голову не приходило, что это какая-то очень специфическая концепция, с которой американские исследователи не очень знакомы.

Центр глобальных коммуникационных исследований каждую неделю проводит несколько мероприятий – это и научные коллоквиумы, и гостевые лекции, и встречи с практиками. Что меня поразило – так это невероятно высокий уровень всех выступающих. Как правило, презентуются самые передовые исследования, например, очень много было лекций по «Интернету вещей» или «Интернету всего», а также самые актуальные методологические разработки. Что ни лектор – то легенда! Школа коммуникаций проводит дни карьеры, на которые приходят бывшие выпускники школы и делятся своим опытом. Было бы очень интересно реализовать что-то подобное в Вышке.

Хотя, пожалуй, самым сильным впечатлением для меня была защита PhD-диссертации, так как я ни разу на ней не присутствовала, но понимала, что мне это предстоит пройти. Различия с защитой нашей кандидатской или докторской диссертации радикальные. В университете Пенсильвании всё проходит в неформальной обстановке. Минут 15 уходит на доклад перед комиссией, которая состоит из трёх человек, досконально прочитавших работу. Вопросы задаются из зала, комиссия вопросов не задавала. Потом комиссия попросила всех покинуть помещение и через 10 минут огласила вердикт – диссертант успешно защитился. Никаких отзывов оппонентов, ведущих организаций и прочих формальностей, которые в российской науке являются неотъемлемыми атрибутами любой защиты. Я подумала о том, что очень хотела бы, чтобы и у меня всё прошло так легко, быстро и гладко…

 

Также я посещала мероприятия так называемого «русского кружка» - научного семинара, объединяющего учёных, которые проводят исследования, связанные с Россией. С соорганизатором этого кружка – профессором Кевином Платтом – меня познакомил профессор Сергей Ерофеев, один из проректоров НИУ ВШЭ, который попросил меня передать Платту материалы о Вышке. Мы встретились в кафе, разговорились, и Платт пригласил меня и на формальные, и даже на неформальные встречи «русского кружка», которые проводятся в китайском ресторане. Вообще американцы очень любят всё неформальное – одежду, общение, встречи. Это позволило мне интегрироваться в кружок и завести новые интересные знакомства, например, с профессором Бенджамином Натансом, который поделился со мной своей крайне интересной статьей о развитии института прав человека в СССР. В результате этих коллабораций мне предложили организовать обсуждение одной из глав PhD-диссертации в рамках мероприятий кружка. Об этом можно было только мечтать, и я очень надеюсь воплотить эту мечту в реальность.

 

Как это ни странно, главным результатом моей стажировки стало то, чего я никак не ожидала. Я решила переделать первую главу диссертации. Конечно, дополнительным стимулом для такой переделки для меня стало приглашение обсудить главу на «русском кружке». Но основной стимул был другим. Мне стали ясны некоторые её проблемы, о которых ранее говорил мой руководитель, но которые, как мне казалось, решить было невозможно или было неясно, как их решать. Стажировка многое прояснила. На основе презентации доклада и в ходе подготовки драфта главы для книжки «Free Speech and Society» я переработала структуру и основные тезисы главы, добавила больше контекста, сравнений, отсылок к зарубежному опыту. В результате глава диссертации стала яснее и чётче.

Так случилось, что особенно тесно я подружилась с двумя «визиторами» - Алтугом Акином, доцентом Измирского университета (Турция) и китаянкой Фей Яо, PhD-студенткой Реньминского университета (Китай) и сотрудницей гиганской китайской телекомпании Си-Си-Ти-Ви. Наше приятельство быстро вылилось в совместные научные проекты. С Алтугом Акыном мы готовим совместную статью для зарубежного научного журнала о регулировании медиа в контексте борьбы с терроризмом в России и в Турции. С Фей Яо вместе подали заявку по регулированию новых медиа в Китае и России на конференцию НИУ ВШЭ «Сравнение медиасистем в странах БРИКС: пересмотр конвенциональных парадигм», соорганизатором которой я являюсь. Очень здорово, что я смогла многим рассказать о Вышке и втянуть других исследователей в наши проекты.

 

Конечно, два месяца – это очень мало для полноценной стажировки, - так говорила мне принимающая американская сторона. В основном они берут стажирующихся на год, реже – на полгода. Как выяснилось, я была исключением. Тем не менее, мне удалось получить максимум за эти два месяца – поработать над диссертацией и познакомить зарубежных коллег с её предварительными результатами, узнать, что такое престижный американский вуз и в чём особенности системы преподавания в США, а также начать новые сравнительные исследования.

Поскольку пребывание в категории «будущие профессора» длится два года, я планирую вернуться в университет Пенсильвании и закончить начатое – довести до финала исследования с Акыном и Яо, провести обсуждение главы диссертации на «русском кружке», дочитать самые важные для меня книжки в библиотеке и прослушать необходимый мне курс по регулированию Интернета на факультете права, куда меня уже приняли, невзирая на то, что формально я прикреплена к факультету коммуникаций. Поэтому я искренне надеюсь, что итоги моей стажировки, которые я подвела в данном отчёте, - всего лишь промежуточные.