Стажировки "Будущих профессоров" кадрового резерва. Дмитрий Офицеров-Бельский

Офицеров-Бельский Дмитрий Владимирович, доцент кафедры гумантираных дисциплин факультета менеджмент (Пермский кампус)

Великобритания, Ноттингем

Интервью (интервью брала Елена Санникова, студентка 2 курса факультета менеджмента НИУ ВШЭ-Пермь. 23.11.2012)

 - Дмитрий Владимирович, расскажите, пожалуйста, чем Вы занимались во время поездки в Англию?

- Я проходил научную стажировку в Ноттингемском университете в Школе политики и международных отношений. Собственно, школа достаточно большая, там есть целый ряд центров, и в большей степени я работал с Центром изучения конфликтов, мира и терроризма. В общем это в духе Peace research.

- Я слышала, Вы занимались также и переводом книг, это правда?

- Не переводом книг, я переводил самого себя. На английский. Я также занимался переводом книг на русский, но не для публикации перевода. Это был скорее сбор материала для моей докторской диссертации.

 - Дмитрий Владимирович, а какие Вы увидели различия между университетской жизнью в Англии и в России?

- Различий много, и  они опираются в основном на традиции и культуру, причем культуру не только университетскую, а в более широком смысле, на национальную культуру. Если говорить о России, то, к сожалению, университетская культура была вытравлена в годы советской власти. Это не значит, что мы в это время ничего хорошего не создали, но прежняя дореволюционная культура все же прошла через разрыв. Конечно, в Великобритании университетская история сама по себе более длительная, это очевидно.

В университете очень высокий уровень организации любых процессов, прекрасная материальная база, отличная библиотека. Обращает внимание сохранение многих свобод, которыми люди могут, точнее умеют пользоваться. Например, на территории того же Ноттингемского университета находится 13 пабов. У преподавателей, аспирантов и студентов есть такая игра – нужно выпить по пинте пива в каждом. Своего рода тест на выносливость. Результат, конечно, предсказуем. Но обращает внимание то, что это не приводит к деструкции норм поведения в целом. Попытайся мы такое сделать в России, результаты были бы те же с точки зрения влияния алкоголя на организм, но другие с точки зрения сохранения порядка.

- А в чем различия русского и английского студентов?

- Различия есть. Конечно и русские студенты тоже друг другу рознь. Например, студенты Вышки и «непойми-какого-университета» тоже имеют большую разницу и интеллектуальную, и поведенческую. Я преподавал у английских студентов и могу сказать следующее. Преподавать им легче. Сказывается то, что аудиторная часть обучения у студентов в Великобритании существенно меньше. Соответственно, они не воспринимают занятия как тяжелый труд. В основном их работа состоит в другом – в подготовке письменных работ, посещении библиотки и подготовке к практическим занятиям и т.д.

- Это традиция?

- И да и нет. Прямо говоря, это еще и экономия ресурсов. Присутствие преподавателя в аудитории стоит денег.  Но это не единственный мотив, разумеется.

Возвращаясь к студентам. Они очень коммуникабельные, но во время занятий не позволяют себе беседовать друг с другом. Нормально, если студент взял в руки айпад и занимается своими личными делами, но если он нарушил тишину – то это уже не нормально. Отношения между студентом и преподавателем носят черты определенной коллегиальности.

- А в будущем Вы бы хотели повторить подобный опыт, может быть, уже и не в Великобритании?

- Подобный опыт имеет нечто общее с тем, как Петр I отправлял людей учиться за рубеж. Научиться работать с рубанком можно и здесь, в России, это делается скорее для расширения горизонтов. Это знакомство с другой преподавательской культурой, и мне понравилось преподавать английским студентам. Это, в конце концов, знакомство с иной культурой научного труда. Должен сказать, что в целом, исследователи в моей области ничуть не сильнее российских. Экспертный потенциал российских коллег в сфере международных отношений, пожалуй, даже выше.

-Серьезно?

- В этом нет ничего удивительного. Тому способствует много факторов, в том числе и связанных со школой. Современная российская школа вышла с одной стороны из традиции советской эпохи, того периода, когда мы были сверхдержавой, а с другой стороны мы испытали значительное влияние американской неореалистической традиции, которая функционально очень сильна в политической экспертизе, вопросах выработки стратегии, в силовой политике в целом. Есть, конечно, и слабые стороны. Например, российские эксперты-международники не умеют анализировать социальные аспекты международных отношений, деятельность международных организаций, экономических акторов, транснациональные процессы. То есть за пределами силовой политики и политики национальных государств мы откровенно слабы. Пожалуй, именно это и стало причиной выбора Великобритании в качестве базы для моей стажировки. «Английская школа» как раз сильна именно в упомянутых ракурсах.

Если же вернуться к вопросу о том полезном опыте, который я приобрел сверх своих научных планов, то его ни в коем случае нельзя приуменьшать.  Прежде всего, это вопрос культуры научного труда. В Англии она намного выше. В чем это заключается? Например, в практике проведения постоянных научных семинаров, открытости коллег друг для друга, практике отзывов на научные труды друг друга. Я, например, со своими двумя статьями мог  подолгу общаться со своими коллегами. При этом никто меня не воспринимал как вампира времени. В мою честь был организован семинар и преподаватели и аспиранты не поленились придти. Но, с другой стороны, они не считали это своим тяжелым долгом.  Это не только университетская, это общеповеденческая культура.

Если бы я хотел это повторить, то не исключено, что опять таки в Великобритании. В сфере мой специализации англосаксы различных традиций наиболее интересны. Но с американской традицией я и так хорошо знаком. Мне очень понравилась Лондонская школа экономики. Это не то что бы побратим российской Вышки, но между нами и ими есть много общего.

- А было что-то, что особенно запомнилось?

- От чего я получил наибольшее удовольствие? От общения с Барри Бузаном. Не составило большого труда написать письмо человеку, имеющего в Великобритании позицию номер один в изучении международных отношений, договориться о встрече  и взять у него интервью. Сначала мы поговорили о современной политике в России, а потом перешли  к теме моего интервью. Очень скоро интервью выйдет в журнале «Международные процессы».

Подводя итог, можно сказать, что исследователи в Англии не намного сильнее наших, но свое топовое место университеты занимают за счет большей эффективности, больших масштабов, если хотите размеров ВУЗа как такового. У нас в Вышке учится немногим более 12 тысяч студентов, в Ноттингемском университете – в три раза больше. В университете штата Индиана – вообще более 100 тысяч студентов. Разумеется, это и большие ресурсы и большие объемы научного продукта.

-То есть нам следует ориентироваться на это?

- Не обязательно. Гарвард, например. Не намного больше Вышки. Однако там другая специфика, которая прослеживается во многих мировых топовых вузах: иное соотношение бакалавров  и магистров. В том же Гарварде, например, магистрантов и докторантов обучается в два раза больше, чем бакалавров. Кстати, Вышка тоже когда-то начинала как центр подготовки магистров.

-А что бы могли почерпнуть из зарубежного опыта?

- Мы как страна или мы как вуз?

- Как вуз, позаимствовать.

- Я не сторонник непосредственых заимствований. Правильнее понять принципы оптимизации разного рода процессов, использования ресурсов и так далее. Но не заимствовать. Так сказать, смысл ноу-хау, а не его форму. Если говорить практически, то нам, я имею ввиду Вышке, российским вузам и системе образования в целом, необходимо участвовать в международном движении знания, как научного, так и в сфере обучения. В Вышке есть очень правильная интенция в сторону большей конвергенции с современным научным сообществом. Однако, мы не являемся аттрактором, точкой притяжения людей и ресурсов. Точнее являемся, но явно недостаточно. Одним из решений могло бы стать аккуратное распространение обучения на английском языке.

-Чтобы наши студенты были более конкурентоспособны?

Не только, в том числе и для расширения обучения иностранных студентов. И для привлечения иностранных специалистов для работы с нами, в России. В Ноттингемском университете визуально половина студентов – точно не британцы. То же самое касается и преподавательского состава. Невозможно развитие современного ВУЗа без академической мобильности.